А.С.Пушкин. Станционный смотритель

Дата: 1830 Жанр: повесть

Главные герои: Самсон Вырин и его дочь Дуня

Повесть рассказывает о станционном смотрителе Самсоне Вырине и его дочке Дуне. Дуня была очень красива. Все гости это замечали. И однажды ее увез с собой красавец-гусар. Отец поехал ее искать, но дочь не захотела с ним общаться. С горя он спился и умер. А Дуня через несколько лет приехала к нему на могилу.

Повесть учит тому, что даже при желании полностью поменять свою жизнь, нельзя забывать и отворачиваться от своих родителей. Когда-то можно об этом пожалеть, но будет уже поздно.

В начале повести автор рассказывает о непростой работе станционных смотрителей в России. Все проезжающие требуют смену лошадей, которых часто не оказывается. На смотрителя орут, грозят, пишут жалобы. На одну из таких станций и попал автор. Он попросил смену лошадей и чай. Пока ждал, рассматривал жилище смотрителя, где тот, овдовев, проживал со своей четырнадцатилетней дочкой Дуней.

Дом был бедный, но ухоженный, даже с цветами на окнах. Автора Дуня поразила необычайной красотой. Она не была стеснительной, а напротив кокеткой. Прямо смотрела на автора своими огромными голубыми глазами. Села пить чай с отцом и гостем и запросто вела беседу. Когда гость уезжал, он попросил Дуню о поцелуе, и та не отказала. Через несколько лет автор опять оказался в тех же краях, на знакомом тракте. Все это время он помнил Дуню и снова захотел ее увидеть.

Он вошел в домик смотрителя и удивился царившему там запустению. А сам смотритель за три года из крепкого мужчины превратился в дряхлого старика. Дуни нигде не было видно. Потом старик разговорился и рассказал свою печальную историю. Говорил, что Дуня магическим образом действовала на всех приезжих. При ней они переставали скандалить и угрожать, дарили ей небольшие подарки: платочки или сережки. Однажды на станцию заехал молодой гусар Минский и стал грубо требовать лошадей, даже замахивался на смотрителя нагайкой. Когда из-за занавески вышла Дуня, сразу утих и даже заказал обед.

После обеда ему сделалось очень плохо. Пришлось смотрителю уступить гусару свою кровать, а Дуня ухаживала за ним как могла. Гостю тем временем становилось все хуже. Решили послать за доктором в город. Из города приехал доктор немец, осмотрел больного и сказал, что тому нужен покой, мол, он очень плох, однако гусар и доктор заказали обед и оба с аппетитом его съели.

Гусар заплатил доктору двадцать пять рублей, и тот уехал назад. Все это время Дуня не отходила от больного. Через три дня гусару стало лучше, и он собрался ехать дальше. А Дуня собиралась в этот день в церковь на службу. Военный предложил подвезти девушку, но та сомневалась. Тогда отец сказал, что она спокойно может ехать с гостем. Они уехали. Через некоторое время смотрителя охватило беспокойство. Дочь не возвращалась, и он поехал искать ее в церковь. Когда он приехал, храм уже закрывали. Священник сказал смотрителю, что не видел сегодня Дуню на службе.

Уже к ночи один из ямщиков с соседней станции рассказал смотрителю, что видел, как Дуня уехала с заезжим гусаром. Ямщик утверждал, что девушка плакала, но ехала по своей воле. От такого горя Вырин сильно заболел, а лечить его пришел доктор, который осматривал гусара. Доктор признался Вырину, что болезнь гусара была обманом, а он соврал, потому что Минский угрожал ему.

Смотритель выздоровел и решил найти дочь. Он вспомнил, что гусар держал свой путь в Петербург. Тогда Самсон Вырин взял отпуск и поехал в столицу на поиски дочери. Ему удалось узнать, где проживает гусар. Вырин пришел к нему и стал спрашивать про дочь. То сказал, что вроде извини, что так получилось, но я сделаю твою дочь счастливой, она меня любит и уже привыкла к другой жизни, а ты уходи, и выставил смотрителя. Уже на улице смотритель обнаружил в своем кармане конверт с деньгами. В гневе он кинул ассигнации на снег, растоптал их каблуком и пошел прочь. Деньги подобрал один ловкий малый и быстро скрылся на извозчике.

Вечером в том же день ему удалось проследить за гусаром и узнать, где живет Дуня. Он вошел в этот дом под предлогом передать письмо. Дуня выглядела великолепно и была дорого одета по последней моде. Она сидела в обществе гусара. Когда Дуня увидела отца, то упала в обморок. Гусар накричал на него и выгнал из дома. Приятель советовал Вырину бороться за дочь, но тот уехал домой и приступил к привычной работе. Такую историю рассказал грустный старик. Сказал, что с тех пор не слышал про дочь и не знает где она. С горя старик пристрастился к алкоголю и опустился.

Спустя какое-то время автор опять оказался на том же тракте и узнал, что станции больше не существует, а смотритель окончательно спился и умер. Автор поехал к нему на могилу. Мальчик, провожавший его на кладбище, сказал, что на эту могилу приезжала молодая прекрасная барыня со своими детками в роскошной карете. Он вспоминал: барыня долго лежала на могиле и плакала, а потом ходила к местному священнику.

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Бунин

  Иван Алексеевич Бунин родился в Воронежской губернии в обедневшей дворянской семьи. Ему были свойственны мировоззрение и образ жизни ближе к дворянскому патриархальному укладу, тем не менее, с ранних лет ему пришлось работать и зарабатывать.

• Краткое содержание Скребицкий Джек

  В жизни каждого человека когда-то была долгое, или короткое время, - настоящая дружба. И даже не обязательно, чтобы эта дружба связывала только людей. Ведь когда дети еще всего лишь дети, маленькие, веселые и наивные

• Краткое содержание Распутин Последний срок

  Восьмидесятилетняя старушка Анна умирает, но пока жива. Дочери знают об этом по запотевшему зеркалу, поднесенному к губам матери. Старшая дочь, Варвара, считает возможным начать отпевать мать

• Краткое содержание сказки Два Мороза

  Гуляли как-то два мороза по чистому полю. И вдруг им стало скучно. Решили они себя повеселить да позабавить. А какая у мороза забава? Людей морозить. Да так чтобы дух у них захватывало. Придумано, сделано

• Краткое содержание Колотый сахар Паустовского

  Этот необыкновенный рассказ Константин Георгиевич Паустовский написал о широте русской души а так же человеческой доброте. Данное действие происходит в небольшом городке Забайкалья

Данный цикл включает несколько новелл, которые связаны между собой одним рассказчиком – Иваном Петровичем Белкиным.

Этот персонаж вымышленный, как писал Пушкин, перенос лихорадку и умер в 1828 году.

Вконтакте

О судьбе повествователя читатель узнаёт, когда только начинает знакомство с циклом повестей, которые можно читать и онлайн. Автор в своём произведении выступает как издатель и в «Предисловии» рассказывает о судьбе самого рассказчика Белкина. Из печати этот пушкинский цикл повестей вышел в 1831 году. В него вошли следующие произведения:

1. «Гробовщик».

История создания повести

Александр Пушкин работал над произведением, находясь в 1830 году в Болдино . Повесть была написана быстро, всего за несколько дней, и уже 14 сентября она была окончена. Известно, что в Болдинское имение его привели некоторые денежные вопросы, но эпидемия холеры заставила его задержаться.

В это время было написано много прекрасных и замечательных произведений, среди которых самым выдающимся является «Станционный смотритель», краткий пересказ которой можно прочитать в этой статье.

Сюжет и композиция повести

Это история о простых людях, которые переживают и минуты счастья, и трагедию в своей жизни. Сюжет повести показывает, что счастье для каждого человека своё и что оно иногда скрывается в малом и обычном.

Вся жизнь главного героя связана с философской мыслью всего цикла. В комнате Самсона Вырина находится много картинок из известной притчи о блудном сыне, которые помогают не только понять содержание всей повести, но и его идею. Он ждал, что его Дуня вернётся к нему, а девушка все не возвращалась. Отец прекрасно понимал, что его дочь не нужна тому, кто увёз её из семьи.

Повествование в произведении идёт от лица титулярного советника, который знал и Дуню, и ее отца. Всего в повести несколько основных героев:

1. Рассказчик.
2. Дуня.
3. Самсон Вырин.
4. Минский.

Рассказчик несколько раз проезжал в этих местах и пил чай в доме у смотрителя, любуясь его дочкой. По его словам, всю эту трагическую историю ему поведал сам Вырин. Завязка всей трагической истории происходит в тот момент, когда Дуня тайно убегает из дома с гусаром .

Финальная сцена произведения происходит на кладбище, где теперь покоится Самсон Вырин. Просит прощения у этой могилы и Дуня, которая теперь глубоко раскаивается.

Основная мысль повести

Александр Сергеевич Пушкин постоянно подчёркивает в своей повести: все родители мечтают о том, чтобы их дети были счастливы . Но Дуня несчастна, и её грешная любовь приносит отцу муки и переживания.

Поведение Дуни и Минского доводят Вырина до могилы.

Самсон Вырин умирает, так как он, продолжая любить свою дочь, потерял веру в то, что когда-нибудь ещё увидит её.

Дуня словно вычеркнула отца из своей жизни и эта неблагодарность и потеря смысла жизни, который заключался в дочери, приводит к такому печальному завершению истории.

Краткий пересказ повести

Каждый человек встречался со смотрителями, отправляясь в дорогу. Обычно такие люди вызывают лишь только гнев и грубость. Мало кто из тех, кто находится в дороге, почитает их, считая либо разбойниками, либо извергами. Но если задуматься о том, какова их жизнь, вникнуть в неё, то начнёшь более снисходительно к ним относиться. Целыми сутками им нет покоя, а некоторые раздражённые проезжающие могут и избить, срывая свою досаду и злость, которую накопили во время езды.

Жилище такого смотрителя бедное и убогое. В нём никогда не бывает покоя, так как постояльцы в ожидании лошадей проводят там время. Только сострадание может вызывать такой смотритель, который, невзирая на погоду, ищет лошадей, пытаясь угодить всем проезжающим. Рассказчик, который уже двадцать лет путешествует, часто бывает в таких жилищах и ему прекрасно известно, как тяжёл и неблагодарен эот нелегкий труд.

Рассказчик в 1816 году опять ехал по службе . В то время он был молод и горяч и часто ругался со станционными смотрителями. В один из дождливых дней он остановился на одной из станции, чтобы отдохнуть с дороги и переодеться. Чай подала девушка, которая была прекрасна. В то время Дуне было 14 лет. Привлекли внимание посетителя и картинки, которые украшали стены бедного жилища смотрителя. Это были иллюстрации из притчи о блудном сыне.

Самсон Вырин был свеж и бодр, ему уже исполнилось пятьдесят лет. Он любил свою дочь и воспитывал её вольно и свободно. Они втроём долго пили чай и весело беседовали.

Через несколько лет рассказчик вскоре снова оказался в тех же местах и решил навестить станционного смотрителя и его прелестную дочь. Но Самсона Вырина невозможно было узнать: он постарел, глубокие морщины были на его небритом лице, сгорбился.

В беседе выяснилось, что три года назад один из проезжающих, увидев Дуню, разыграл обморок и болезнь. Два дня Дуня за ним ухаживала. А в воскресенье он собрался уезжать, предложив подвести девушку к церковной обедне . Дуня на минутку задумалась, но сам отец уговорил сесть в кибитку с молодым и стройным гусаром.

Вскоре Самсон заволновался и отправился к обедне, но оказалось, что Дуня там так и не появилась. Не вернулась девушка и вечером, а пьяный ямщик рассказал, что она уехала с молодым гусаром. Смотритель тут же слег, а когда выздоровел, тот тут же отправился в Петербург, чтобы разыскать ротмистра Минского и вернуть дочь домой. Вскоре он оказался на приёме у гусара, но тот просто решил от него откупиться и потребовал, чтобы он больше никогда не искал встреч с дочерью, и не беспокоил её.

Но Самсон совершил ещё одну попытку и пробрался в дом, где жила Дуня. Он увидел её среди роскоши, счастливую . Но как только девушка узнала отца, то тут же упала в обморок. Минский потребовал выставить Вырина и больше никогда не пускать его в этот дом. После этого, вернувшись домой, станционный смотритель постарел и больше никогда не беспокоил Дуню и Минского. Эта история поразила рассказчика и не давала покоя долгие годы.

Когда через время он снова оказался в этих краях, то решил узнать о том, как поживает Самсон Вырин. Но оказалось, что он год назад умер и похоронен на местном кладбище. А в его доме разместилась семья пивовара. Сын пивовара проводил рассказчика к могиле. Ванька рассказал, что летом приезжала какая-то барыня с тремя детьми и ходила к нему на могилу. Когда она узнала, что Самсон Вырин умер, то сразу же заплакала. А затем сама пошла на кладбище и долго лежала на могиле своего отца.

Анализ повести

Это произведение Александра Пушкина самое сложное и печальное из всего цикла. В новелле рассказывается о трагической судьбе станционного смотрителя и счастливой судьбе его дочери. Самсон Вырин, изучив библейскую притчу о блудном сыне по картинкам, постоянно думает о том, что и с его дочерью может произойти несчастье. Он постоянно вспоминает Дуню и думает о том, что она тоже будет обманута и однажды её бросят. И это тревожит его сердце. Эти мысли становятся губительными для станционного смотрителя, который умер, потеряв смысл своей жизни.

Коллежский регистратор,
Почтовой станции диктатор.

Князь Вяземский

Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался? Кто, в минуту гнева, не требовал от них роковой книги, дабы вписать в оную свою бесполезную жалобу на притеснение, грубость и неисправность? Кто не почитает их извергами человеческого рода, равными покойным подьячим или по крайней мере муромским разбойникам? Будем, однако, справедливы, постараемся войти в их положение и, может быть, станем судить о них гораздо снисходительнее. Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев, и то не всегда (ссылаюсь на совесть моих читателей). Какова должность сего диктатора, как называет его шутливо князь Вяземский? Не настоящая ли каторга? Покою ни днем, ни ночью. Всю досаду, накопленную во время скучной езды, путешественник вымещает на смотрителе. Погода несносная, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут – а виноват смотритель. Входя в бедное его жилище, проезжающий смотрит на него как на врага; хорошо, если удастся ему скоро избавиться от непрошеного гостя; но если не случится лошадей?.. Боже! какие ругательства, какие угрозы посыплются на его голову! В дождь и слякоть принужден он бегать по дворам; в бурю, в крещенский мороз уходит он в сени, чтоб только на минуту отдохнуть от крика и толчков раздраженного постояльца. Приезжает генерал; дрожащий смотритель отдает ему две последние тройки, в том числе курьерскую. Генерал едет, не сказав ему спасибо. Чрез пять минут – колокольчик!.. и фельдъегерь бросает ему на стол свою подорожную!.. Вникнем во все это хорошенько, и вместо негодования сердце наше исполнится искренним состраданием. Еще несколько слов: в течение двадцати лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям; почти все почтовые тракты мне известны; несколько поколений ямщиков мне знакомы; редкого смотрителя не знаю я в лицо, с редким не имел я дела; любопытный запас путевых моих наблюдений надеюсь издать в непродолжительном времени; покамест скажу только, что сословие станционных смотрителей представлено общему мнению в самом ложном виде. Сии столь оклеветанные смотрители вообще суть люди мирные, от природы услужливые, склонные к общежитию, скромные в притязаниях на почести и не слишком сребролюбивые. Из их разговоров (коими некстати пренебрегают господа проезжающие) можно почерпнуть много любопытного и поучительного. Что касается до меня, то, признаюсь, я предпочитаю их беседу речам какого-нибудь чиновника 6-го класса, следующего по казенной надобности.

Легко можно догадаться, что есть у меня приятели из почтенного сословия смотрителей. В самом деле, память одного из них мне драгоценна. Обстоятельства некогда сблизили нас, и об нем-то намерен я теперь побеседовать с любезными читателями.

В 1816 году, в мае месяце, случилось мне проезжать через ***скую губернию, по тракту, ныне уничтоженному. Находился я в мелком чине, ехал на перекладных и платил прогоны за две лошади. Вследствие сего смотрители со мною не церемонились, и часто бирал я с бою то, что, во мнении моем, следовало мне по праву. Будучи молод и вспыльчив, я негодовал на низость и малодушие смотрителя, когда сей последний отдавал приготовленную мне тройку под коляску чиновного барина. Столь же долго не мог я привыкнуть и к тому, чтоб разборчивый холоп обносил меня блюдом на губернаторском обеде. Ныне то и другое кажется мне в порядке вещей. В самом деле, что было бы с нами, если бы вместо общеудобного правила: чин чина почитай, ввелось в употребление другое, например: ум ума почитай? Какие возникли бы споры! и слуги с кого бы начинали кушанье подавать? Но обращаюсь к моей повести.

День был жаркий. В трех верстах от станции *** стало накрапывать, и через минуту проливной дождь вымочил меня до последней нитки. По приезде на станцию, первая забота была поскорее переодеться, вторая спросить себе чаю. «Эй, Дуня! – закричал смотритель, – поставь самовар да сходи за сливками». При сих словах вышла из-за перегородки девочка лет четырнадцати и побежала в сени. Красота ее меня поразила. «Это твоя дочка?» – спросил я смотрителя. «Дочка-с, – отвечал он с видом довольного самолюбия, – да такая разумная, такая проворная, вся в покойницу мать». Тут он принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына: в первой почтенный старик в колпаке и шлафорке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафорке выбегает к нему навстречу: блудный сын стоит на коленах; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости. Под каждой картинкой прочел я приличные немецкие стихи. Все это доныне сохранилось в моей памяти, также как и горшки с бальзамином, и кровать с пестрой занавескою, и прочие предметы, меня в то время окружавшие. Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сертук с тремя медалями на полинялых лентах.

Не успел я расплатиться со старым моим ямщиком, как Дуня возвратилась с самоваром. Маленькая кокетка со второго взгляда заметила впечатление, произведенное ею на меня; она потупила большие голубые глаза; я стал с нею разговаривать, она отвечала мне безо всякой робости, как девушка, видевшая свет. Я предложил отцу ее стакан пуншу; Дуне подал я чашку чаю, и мы втроем начали беседовать, как будто век были знакомы.

Лошади были давно готовы, а мне все не хотелось расстаться с смотрителем и его дочкой. Наконец я с ними простился; отец пожелал мне доброго пути, а дочь проводила до телеги. В сенях я остановился и просил у ней позволения ее поцеловать; Дуня согласилась… Много могу я насчитать поцелуев, с тех пор, как этим занимаюсь, но ни один не оставил во мне столь долгого, столь приятного воспоминания.

Прошло несколько лет, и обстоятельства привели меня на тот самый тракт, в те самые места. Я вспомнил дочь старого смотрителя и обрадовался при мысли, что увижу ее снова. Но, подумал я, старый смотритель, может быть, уже сменен; вероятно, Дуня уже замужем. Мысль о смерти того или другого также мелькнула в моем уме, и я приближался к станции *** с печальным предчувствием.

Лошади стали у почтового домика. Вошед в комнату, я тотчас узнал картинки, изображающие историю блудного сына; стол и кровать стояли на прежних местах; но на окнах уже не было цветов, и все кругом показывало ветхость и небрежение. Смотритель спал под тулупом; мой приезд разбудил его; он привстал… Это был точно Самсон Вырин; но как он постарел! Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно небритого лица, на сгорбленную спину – и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика. «Узнал ли ты меня? – спросил я его, – мы с тобою старые знакомые». – «Может статься, – отвечал он угрюмо, – здесь дорога большая; много проезжих у меня перебывало». – «Здорова ли твоя Дуня?» – продолжал я. Старик нахмурился. «А Бог ее знает», – отвечал он. «Так, видно, она замужем?» – сказал я. Старик притворился, будто бы не слыхал моего вопроса, и продолжал пошептом читать мою подорожную. Я прекратил свои вопросы и велел поставить чайник. Любопытство начинало меня беспокоить, и я надеялся, что пунш разрешит язык моего старого знакомца.

Я не ошибся: старик не отказался от предлагаемого стакана. Я заметил, что ром прояснил его угрюмость. На втором стакане сделался он разговорчив; вспомнил или показал вид, будто бы вспомнил меня, и я узнал от него повесть, которая в то время сильно меня заняла и тронула.

«Так вы знали мою Дуню? – начал он. – Кто же и не знал ее? Ах, Дуня, Дуня! Что за девка-то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, никто не осудит. Барыни дарили ее, та платочком, та сережками. Господа проезжие нарочно останавливались, будто бы пообедать, аль отужинать, а в самом деле только чтоб на нее подолее поглядеть. Бывало, барин, какой бы сердитый ни был, при ней утихает и милостиво со мною разговаривает. Поверите ль, сударь: курьеры, фельдъегеря с нею по получасу заговаривались. Ею дом держался: что прибрать, что приготовить, за всем успевала. А я-то, старый дурак, не нагляжусь, бывало, не нарадуюсь; уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти; уж ей ли не было житье? Да нет, от беды не отбожишься; что суждено, тому не миновать». Тут он стал подробно рассказывать мне свое горе. Три года тому назад, однажды, в зимний вечер, когда смотритель разлиновывал новую книгу, а дочь его за перегородкой шила себе платье, тройка подъехала, и проезжий в черкесской шапке, в военной шинели, окутанный шалью, вошел в комнату, требуя лошадей. Лошади все были в разгоне. При сем известии путешественник возвысил было голос и нагайку; но Дуня, привыкшая к таковым сценам, выбежала из-за перегородки и ласково обратилась к проезжему с вопросом: не угодно ли будет ему чего-нибудь покушать? Появление Дуни произвело обыкновенное свое действие. Гнев проезжего прошел; он согласился ждать лошадей и заказал себе ужин. Сняв мокрую, косматую шапку, отпутав шаль и сдернув шинель, проезжий явился молодым, стройным гусаром с черными усиками. Он расположился у смотрителя, начал весело разговаривать с ним и с его дочерью. Подали ужинать. Между тем лошади пришли, и смотритель приказал, чтоб тотчас, не кормя, запрягали их в кибитку проезжего; но, возвратясь, нашел он молодого человека почти без памяти лежащего на лавке: ему сделалось дурно, голова разболелась, невозможно было ехать… Как быть! смотритель уступил ему свою кровать, и положено было, если больному не будет легче, на другой день утром послать в С*** за лекарем.

На другой день гусару стало хуже. Человек его поехал верхом в город за лекарем. Дуня обвязала ему голову платком, намоченным уксусом, и села с своим шитьем у его кровати. Больной при смотрителе охал и не говорил почти ни слова, однако ж выпил две чашки кофе и, охая, заказал себе обед. Дуня от него не отходила. Он поминутно просил пить, и Дуня подносила ему кружку ею заготовленного лимонада. Больной обмакивал губы и всякий раз, возвращая кружку, в знак благодарности слабою своей рукою пожимал Дунюшкину руку. К обеду приехал лекарь. Он пощупал пульс больного, поговорил с ним по-немецки и по-русски объявил, что ему нужно одно спокойствие и что дни через два ему можно будет отправиться в дорогу. Гусар вручил ему двадцать пять рублей за визит, пригласил его отобедать; лекарь согласился; оба ели с большим аппетитом, выпили бутылку вина и расстались очень довольны друг другом.

Прошел еще день, и гусар совсем оправился. Он был чрезвычайно весел, без умолку шутил то с Дунею, то с смотрителем; насвистывал песни, разговаривал с проезжими, вписывал их подорожные в почтовую книгу, и так полюбился доброму смотрителю, что на третье утро жаль было ему расстаться с любезным своим постояльцем. День был воскресный; Дуня собиралась к обедне. Гусару подали кибитку. Он простился с смотрителем, щедро наградив его за постой и угощение; простился и с Дунею и вызвался довезти ее до церкви, которая находилась на краю деревни. Дуня стояла в недоумении… «Чего же ты боишься? – сказал ей отец, – ведь его высокоблагородие не волк и тебя не съест: прокатись-ка до церкви». Дуня села в кибитку подле гусара, слуга вскочил на облучок, ямщик свистнул, и лошади поскакали.

Бедный смотритель не понимал, каким образом мог он сам позволить своей Дуне ехать вместе с гусаром, как нашло на него ослепление, и что тогда было с его разумом. Не прошло и получаса, как сердце его начало ныть, ныть, и беспокойство овладело им до такой степени, что он не утерпел и пошел сам к обедне. Подходя к церкви, увидел он, что народ уже расходился, но Дуни не было ни в ограде, ни на паперти. Он поспешно вошел в церковь: священник выходил из алтаря; дьячок гасил свечи, две старушки молились еще в углу; но Дуни в церкви не было. Бедный отец насилу решился спросить у дьячка, была ли она у обедни. Дьячок отвечал, что не бывала. Смотритель пошел домой ни жив ни мертв. Одна оставалась ему надежда: Дуня по ветрености молодых лет вздумала, может быть, прокатиться до следующей станции, где жила ее крестная мать. В мучительном волнении ожидал он возвращения тройки, на которой он отпустил ее. Ямщик не возвращался. Наконец к вечеру приехал он один и хмелен, с убийственным известием: «Дуня с той станции отправилась далее с гусаром».

Старик не снес своего несчастья; он тут же слег в ту самую постель, где накануне лежал молодой обманщик. Теперь смотритель, соображая все обстоятельства, догадывался, что болезнь была притворная. Бедняк занемог сильной горячкою; его свезли в С*** и на его место определили на время другого. Тот же лекарь, который приезжал к гусару, лечил и его. Он уверил смотрителя, что молодой человек был совсем здоров и что тогда еще догадывался он о его злобном намерении, но молчал, опасаясь его нагайки. Правду ли говорил немец, или только желал похвастаться дальновидностию, но он нимало тем не утешил бедного больного. Едва оправясь от болезни, смотритель выпросил у С*** почтмейстера отпуск на два месяца и, не сказав никому ни слова о своем намерении, пешком отправился за своею дочерью. Из подорожной знал он, что ротмистр Минский ехал из Смоленска в Петербург. Ямщик, который вез его, сказывал, что всю дорогу Дуня плакала, хотя, казалось, ехала по своей охоте. «Авось, – думал смотритель, – приведу я домой заблудшую овечку мою». С этой мыслию прибыл он в Петербург, остановился в Измайловском полку, в доме отставного унтер-офицера, своего старого сослуживца, и начал свои поиски. Вскоре узнал он, что ротмистр Минский в Петербурге и живет в Демутовом трактире. Смотритель решился к нему явиться.

Рано утром пришел он в его переднюю и просил доложить его высокоблагородию, что старый солдат просит с ним увидеться. Военный лакей, чистя сапог на колодке, объявил, что барин почивает и что прежде одиннадцати часов не принимает никого. Смотритель ушел и возвратился в назначенное время. Минский вышел сам к нему в халате, в красной скуфье. «Что, брат, тебе надобно?» – спросил он его. Сердце старика закипело, слезы навернулись на глазах, и он дрожащим голосом произнес только: «Ваше высокоблагородие!.. сделайте такую божескую милость!..» Минский взглянул на него быстро, вспыхнул, взял его за руку, повел в кабинет и запер за собою дверь. «Ваше высокоблагородие! – продолжал старик, – что с возу упало, то пропало; отдайте мне по крайней мере бедную мою Дуню. Ведь вы натешились ею; не погубите ж ее понапрасну». – «Что сделано, того не воротишь, – сказал молодой человек в крайнем замешательстве, – виноват перед тобою и рад просить у тебя прощения; но не думай, чтоб я Дуню мог покинуть: она будет счастлива, даю тебе честное слово. Зачем тебе ее? Она меня любит; она отвыкла от прежнего своего состояния. Ни ты, ни она – вы не забудете того, что случилось». Потом, сунув ему что-то за рукав, он отворил дверь, и смотритель, сам не помня как, очутился на улице.

Долго стоял он неподвижно, наконец увидел за обшлагом своего рукава сверток бумаг; он вынул их и развернул несколько пяти– и десятирублевых смятых ассигнаций. Слезы опять навернулись на глазах его, слезы негодования! Он сжал бумажки в комок, бросил их наземь, притоптал каблуком и пошел… Отошед несколько шагов, он остановился, подумал… и воротился… но ассигнаций уже не было. Хорошо одетый молодой человек, увидя его, подбежал к извозчику, сел поспешно и закричал: «Пошел!..» Смотритель за ним не погнался. Он решился отправиться домой на свою станцию, но прежде хотел хоть раз еще увидеть бедную свою Дуню. Для сего дни через два воротился он к Минскому; но военный лакей сказал ему сурово, что барин никого не принимает, грудью вытеснил его из передней и хлопнул двери ему под нос. Смотритель постоял, постоял – да и пошел.

В этот самый день, вечером, шел он по Литейной, отслужив молебен у Всех Скорбящих. Вдруг промчались перед ним щегольские дрожки, и смотритель узнал Минского. Дрожки остановились перед трехэтажным домом, у самого подъезда, и гусар вбежал на крыльцо. Счастливая мысль мелькнула в голове смотрителя. Он воротился и, поравнявшись с кучером: «Чья, брат, лошадь? – спросил он, – не Минского ли?» – «Точно так, – отвечал кучер, – а что тебе?» – «Да вот что: барин твой приказал мне отнести к его Дуне записочку, а я и позабудь, где Дуня-то его живет». – «Да вот здесь, во втором этаже. Опоздал ты, брат, с твоей запиской; теперь уж он сам у нее». – «Нужды нет, – возразил смотритель с неизъяснимым движением сердца, – спасибо, что надоумил, а я свое дело сделаю». И с этим словом пошел он по лестнице.

Двери были заперты; он позвонил, прошло несколько секунд в тягостном для него ожидании. Ключ загремел, ему отворили. «Здесь стоит Авдотья Самсоновна?» – спросил он. «Здесь, – отвечала молодая служанка, – зачем тебе ее надобно?» Смотритель, не отвечая, вошел в залу. «Нельзя, нельзя! – закричала вслед ему служанка, – у Авдотьи Самсоновны гости». Но смотритель, не слушая, шел далее. Две первые комнаты были темны, в третьей был огонь. Он подошел к растворенной двери и остановился. В комнате, прекрасно убранной, Минский сидел в задумчивости. Дуня, одетая со всею роскошью моды, сидела на ручке его кресел, как наездница на своем английском седле. Она с нежностью смотрела на Минского, наматывая черные его кудри на свои сверкающие пальцы. Бедный смотритель! Никогда дочь его не казалась ему столь прекрасною; он поневоле ею любовался. «Кто там?» – спросила она, не подымая головы. Он все молчал. Не получая ответа, Дуня подняла голову… и с криком упала на ковер. Испуганный Минский кинулся ее подымать и, вдруг увидя в дверях старого смотрителя, оставил Дуню и подошел к нему, дрожа от гнева. «Чего тебе надобно? – сказал он ему, стиснув зубы, – что ты за мною всюду крадешься, как разбойник? или хочешь меня зарезать? Пошел вон!» – и, сильной рукою схватив старика за ворот, вытолкнул его на лестницу.

Старик пришел к себе на квартиру. Приятель его советовал ему жаловаться; но смотритель подумал, махнул рукой и решился отступиться. Через два дни отправился он из Петербурга обратно на свою станцию и опять принялся за свою должность. «Вот уже третий год, – заключил он, – как живу я без Дуни и как об ней нет ни слуху, ни духу. Жива ли, нет ли, Бог ее ведает. Всяко случается. Не ее первую, не ее последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал, да и бросил. Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою. Как подумаешь порою, что и Дуня, может быть, тут же пропадает, так поневоле согрешишь да пожелаешь ей могилы…»

Таков был рассказ приятеля моего, старого смотрителя, рассказ, неоднократно прерываемый слезами, которые живописно отирал он своею полою, как усердный Терентьич в прекрасной балладе Дмитриева. Слезы сии отчасти возбуждаемы были пуншем, коего вытянул он пять стаканов в продолжении своего повествования; но как бы то ни было они сильно тронули мое сердце. С ним расставшись, долго не мог я забыть старого смотрителя, долго думал я о бедной Дуне…

Недавно еще, проезжая через местечко ***, вспомнил я о моем приятеле; я узнал, что станция, над которой он начальствовал, уже уничтожена. На вопрос мой: «Жив ли старый смотритель?» – никто не мог дать мне удовлетворительного ответа. Я решился посетить знакомую сторону, взял вольных лошадей и пустился в село Н.

Это случилось осенью. Серенькие тучи покрывали небо; холодный ветер дул с пожатых полей, унося красные и желтые листья со встречных деревьев. Я приехал в село при закате солнца и остановился у почтового домика. В сени (где некогда поцеловала меня бедная Дуня) вышла толстая баба и на вопросы мои отвечала, что старый смотритель с год как помер, что в доме его поселился пивовар, а что она жена пивоварова. Мне стало жаль моей напрасной поездки и семи рублей, издержанных даром. «Отчего ж он умер?» – спросил я пивоварову жену. «Спился, батюшка», – отвечала она. «А где его похоронили?» – «За околицей, подле покойной хозяйки его». – «Нельзя ли довести меня до его могилы?» – «Почему же нельзя. Эй, Ванька! полно тебе с кошкою возиться. Проводи-ка барина на кладбище да укажи ему смотрителеву могилу».

При сих словах оборванный мальчик, рыжий и кривой, выбежал ко мне и тотчас повел меня за околицу.

– Знал ты покойника? – спросил я его дорогой.

– Как не знать! Он выучил меня дудочки вырезывать. Бывало (царство ему небесное!), идет из кабака, а мы-то за ним: «Дедушка, дедушка! орешков!» – а он нас орешками и наделяет. Все, бывало, с нами возится.

– А проезжие вспоминают ли его?

– Да ноне мало проезжих; разве заседатель завернет, да тому не до мертвых. Вот летом проезжала барыня, так та спрашивала о старом смотрителе и ходила к нему на могилу.

– Какая барыня? – спросил я с любопытством.

– Прекрасная барыня, – отвечал мальчишка; – ехала она в карете в шесть лошадей, с тремя маленькими барчатами и с кормилицей, и с черной моською; и как ей сказали, что старый смотритель умер, так она заплакала и сказала детям: «Сидите смирно, а я схожу на кладбище». А я было вызвался довести ее. А барыня сказала: «Я сама дорогу знаю». И дала мне пятак серебром – такая добрая барыня!..

Мы пришли на кладбище, голое место, ничем не огражденное, усеянное деревянными крестами, не осененными ни единым деревцом. Отроду не видал я такого печального кладбища.

– Вот могила старого смотрителя, – сказал мне мальчик, вспрыгнув на груду песку, в которую врыт был черный крест с медным образом.

– И барыня приходила сюда? – спросил я.

– Приходила, – отвечал Ванька, – я смотрел на нее издали. Она легла здесь и лежала долго. А там барыня пошла в село и призвала попа, дала ему денег и поехала, а мне дала пятак серебром – славная барыня!

И я дал мальчишке пятачок и не жалел уже ни о поездке, ни о семи рублях, мною истраченных.

1830 год

Повесть «Станционный смотритель» – одна из пяти повестей, которые пошли в историю литературы под названием повестей Белкина. Эта повесть была написана в сентябре 1830 года, той самой осенью, когда Пушкин, выехав по имущественным делам в , вынужден был задержаться до зимы, пока в столицах свирепствовала холера. Но это была продуктивная для поэта осень.

Самая печальная повесть из пяти остальных повестей рассказывает о маленьком человеке. По мнению Максима Горького, русский реализм начался именно с этого небольшого произведения. «Станционный смотритель» был впервые опубликован вместе с другими произведениями от имени некоего Ивана Белкина в 1831 году, а в 1834 году они были опубликованы под именем самого Пушкина. Лев Толстой считал, что Повести Белкина следует изучать каждому писателю.

Однажды к Пушкину зашел его знакомый, и, увидев на столе вышедшие из печати Повести Белкина, спросил: « Кто этот Белкин?» На что поэт ответил: «Кто бы он ни был, а писать повести надо этак: просто, коротко и ясно».

Поражает и тот факт, что, несмотря на прошедшие 200 лет, сюжет повести «Станционный смотритель» не устарел и даже приобрел некоторую дополнительную актуальность в наши дни. Девушки из небогатых семей и сейчас мечтают вырваться из бедности, влюбив в себя состоятельного мужчину.

Повесть Пушкина «Станционный смотритель» является одной из самых печальных произведений из цикла «Повестей Белкина», заканчивающаяся трагическим финалом. Вдумчивый анализ произведения показывает, что случившаяся драматическая разлука родных людей – это неотвратимые проблемы классовых различий, а основная мысль рассказа – это духовное несоответствие отца и дочери. Предлагаем ознакомиться с кратким анализом повести Пушкина по плану. Материал может быть использован при подготовке к уроку литературы в 7 классе.

Краткий анализ

Год написания – 1830 г.

История создания – Повесть была создана в Болдинскую осень, этот период стал для писателя самым плодотворным.

Тема – С этого произведения в русской литературе начинает раскрываться тема обездоленных людей.

Композиция – Композиция повести выстроена с общепринятыми литературными канонами, постепенно действие достигает кульминации, и переходит к развязке.

Жанр – Повесть.

Направление – Сентиментализм и реализм.

История создания

В год написания «Станционного смотрителя», Пушкину необходимо было срочно решить свои финансовые вопросы, для чего он отправился в родовое поместье. В 1830 году началась эпидемия холеры, что задержало писателя на всю осень. Сам Пушкин считал, что это будет скучное и долгое времяпровождение, но внезапно к писателю снизошло вдохновение, и он приступил к написанию «Повестей Белкина». Так произошла история создания и «Станционного смотрителя», который был готов уже к середине сентября. Пора «болдинской осени» являлась для автора поистине золотой, повести выходили из-под пера одна за одной, и уже в следующем году они были опубликованы. Под подлинным именем автора, «Повести Белкина» были переизданы в 1834 году.

Тема

Проведя в «Станционном смотрителе» анализ произведения, выясняется многогранная тематическая содержательность этой небольшой повести.

Основные герои повести – отец и дочь, и вечная тема отцов и детей проходит на протяжении всего повествования. Отец, человек старой закалки, очень сильно любит свою дочь, цель его жизни – уберечь ее от всех жизненных невзгод. Дочь Дуня, в отличие от отца мыслит уже по-другому, по-новому. Ей хочется разрушить сложившиеся стереотипы, и вырваться на свободу, из серой, будничной деревенской жизни, в большой город, сверкающий яркими огнями. Ее безумная идея внезапно претворяется в жизнь, и она легко покидает отца, уехав с первым попавшимся кандидатом на обладание ею.

В побеге Дуни из отчего дома проскальзывает тема романтической страсти. Дуня понимает, что смотритель будет против такого решения, но, в погоне за счастьем, девушка даже не пытается сопротивляться поступку Минского, и безропотно следует за ним.

В повести Пушкина, помимо основной любовной темы, автором затронуты и другие проблемы общества, существовавшие в то время. Тема «маленького человека» касается нелегкого положения мелких служащих, которых считают за обслугу, и соответственно к ним относятся. В этом отношении к таким служащим и есть смысл названия повести, обобщающий всех «маленьких людей» с единой судьбой и нелегкой долей.

В повести глубоко раскрыта проблематика нравственных отношений, выявлена психология каждого из героев, их точка зрения, и в чем для каждого из них заключается суть существования. В погоне за своим призрачным счастьем, Дуня на первое место ставит свои личные интересы, забывает об родном отце, который готов ради любимой дочери на все. У Минского совершенно другая психология. Это богатый человек, который не привык в чем-либо себе отказывать, и увезти малолетнюю дочь из дома отца, для него является очередной его прихотью. Сам собой напрашивается вывод, что каждый человек поступает в зависимости от своих желаний, и хорошо, если эти желания подчинены разуму, ибо в другом случае, они приводят к драматическому исходу.

Тема «Станционного смотрителя» многогранна, и многие проблемы, охваченные в этой повести, до сих пор являются актуальными. То, чему учит произведение Пушкина, и поныне случается повсеместно, и жизнь человека зависит лишь от него самого.

Композиция

События повести излагаются с точки зрения стороннего наблюдателя, узнавшего об этой истории от ее участников и свидетелей.

Повествование начинается с описания профессии станционных служащих, об пренебрежительном отношении к ним. Далее, повесть переходит к основной части, в которой рассказчик знакомится с главными героями, Самсоном Выриным, и его дочерью Дуней.

Во второй раз приехав на эту же станцию, рассказчик узнает от старика Вырина о судьбе его дочери. Используя различные художественные средства, в этом случае лубочные картинки, изображающие возвращение блудного сына, писатель мастерски передает всю боль и отчаяние пожилого человека, все его мысли и страдания, человека, которого покинула любимая дочь.

Третий приезд рассказчика является эпилогом этой истории, закончившейся трагической развязкой. Самсон Вырин не смог пережить предательства дочери, тревога за ее судьбу, постоянные переживания, слишком сильно подействовали на смотрителя. Он начал пить, и вскоре умер, не дождавшись возвращения дочери. Дуня приезжала, поплакала на могиле отца, и снова уехала.

Главные герои

Жанр

Сам писатель называет свое произведение повестью, хотя каждое творение из знаменитого цикла «Повести Белкина» можно отнести к жанру маленького романа, настолько глубоко их психологическое содержание. В сентиментальной повести «Станционный смотритель» четко просматриваются основные мотивы реализма, настолько правдоподобно выглядит главный герой, который мог встретиться и на самом деле.

Эта повесть является первым произведением, начинающим тему «маленьких людей» в русской литературе. Пушкин достоверно описывает жизнь и быт таких людей, нужных, но незаметных. Людей, которых безнаказанно можно оскорблять и унижать, совершенно не думая о том, что это живые люди, у которых есть сердце и душа, которые также, как и все, могут чувствовать и страдать.

Тест по произведению

Рейтинг анализа

Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 873.

Произведение относится к циклу «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина», где кроме «Станционного смотрителя» есть еще четыре произведения и предисловие издателя. Повесть «Станционный смотритель» числится четвертой в цикле, текст ее был написан 14 сентября 1830 года в Болдино. Год спустя она была издана в составе цикла.

Рассказ ведется от лица простодушного помещика Ивана Петровича Белкина, придуманного Пушкиным. Вымышленный Белкин вспоминает полузабытую историю, которую поведал ему Самсон Вырин – смотритель станции в одной из русских губерний.

Была у Вырина дочь Дуня, красивая и кокетливая девушка, пленившая своей грацией проезжего гусара Минского. Чтобы не расставаться с Дуней, Минский притворился больным и несколько дней пользовался обществом юной прелестницы, которая заботилась о нем. Самсон Вырин не заподозрил обмана, и когда «выздоровевший» гусар предложил прокатить Дуню до ближайшей церкви, сам убедил дочку сесть в экипаж «порядочного человека». Минский же увез девушку в Петербург и сделал ее своей содержанкой. Убитый горем отец отправился на поиски дочери. Минский попытался откупиться от Вырина деньгами и убедить его в том, что Дуня живет в блеске и роскоши, влюблена в него и не захочет возвращаться в отчий дом. Так оно и оказалось. Увидев на пороге отца, девушка падает в обморок, а Самсона Вырина лакеи выталкивают на улицу. Не справившись с горем, старик умер. Много лет спустя на его могилу приезжает молодая барыня с троими детьми и безутешно плачет, обняв заросший травой холмик.

Повесть Пушкина «Станционный смотритель» написана в стиле сентиментализма. Это одно из направлений, которое господствовало в русской литературе первой половины 19 века.